«Чревато новой горячей точкой»: политологи — о событиях в Казахстане после взвинчивания цен на топливо

В Казахстане в новогоднюю ночь в 2 раза взвинтили цены на сжиженный газ, повысив стоимость до 120 тенге. Из-за резкого подорожания топлива в стране быстро вспыхнули протесты. Их эпицентром поначалу стала столица Мангистауской области Актау.

Власти довольно оперативно приняли меры, чтобы погасить конфликт. Главное требование митингующих, возвращение прежней цены на топливо, было выполнено (цену на газ снизили даже ниже, чем она была до повышения). Затем в стране были заморожены цены на социально значимые продукты, а президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев объявил об отставке правительства во главе с премьером Аскаром Маминым, а потом и выполнил одно из главных требований протестующих — Назарбаев покинул пожизненный пост Председателя Совета безопасности Казахстана, на котором оставался главным руководителем этой республики.

Но и это не остановило волнений. Начались жесткие стычки с полицией. Затем был подожжен президентский дворец. Мы поговорили с экспертами, чтобы выяснить, почему скачок цен на топливо сработал словно бикфордов шнур и привел к мощному социальному взрыву. Чем могут протесты в соседнем Казахстане аукнуться России, где цены на бензин и газ тоже растут?

Константин Затулин, первый замглавы Комитета Госдумы по делам СНГ:

— Есть существенный момент, что волнения произошли именно там, где несколько лет назад они уже случались. И как раз в январские дни. Я думаю, что не столь важен повод, сколько дальнейшее развитие событий, которое привело к митингам во многих городах. Можно считать, что это спонтанное проявление общего недовольства социально-экономической ситуацией. Недовольство присутствует, почва для этого есть. Но ясно и то, что кто-то всё это организовал. И вот здесь ничего другого не приходит на ум, кроме внутренних противоречий, которые стали накапливаться в переходный период от эры Назарбаева к периоду после его ухода от власти. Именно эти противоречия и вылезли наружу.

Например, его племянник лишился поста заместителя руководителя Комитета национальной безопасности. А ведь многие видели в нём чуть ли не преемника Назарбаева в перспективе!

Кстати, в качестве живой силы использовали молодежь из пригородов. Ту самую группу населения, которая в последнее время очень увлекалась националистическими идеями. С ними заигрывают и всегда это делали! Но мне кажется, что они могут впоследствии повернуться против тех, кто их использовал. Попытка потакать их мировоззрению, она, скажем так, чревата. Националисты начинают развиваться, контактировать. И на этом этапе в них увидели ударную силу.

Что касается топлива, то резкое повышение цен, безусловно, было ошибочным. Власти сделали попытку всё немедленно отыграть, снизив цену. Но это не помогло. И, опять же, это говорит о том, что скачок цен на сжиженный газ был только поводом для протестов. Во властных кругах Казахстана давно назрели какой-то кризис и недовольство. Оказывается, благостный переход власти от Назарбаева к Токаеву был не таким благостным, каким мог показаться.

Но какими бы ни были цели организаторов, я сомневаюсь, что они найдут симпатии со стороны россиян. Потому что любая дестабилизация в Казахстане чревата появлением новой горячей точки на постсоветском пространстве, что России совершенно не нужно. Не только потому, что у нас в стране боятся повторения трагических событий, но и потому, что это вопрос стабильности в стране, с которой у нас самая большая по протяженности граница. Нужно надеяться, что этот конфликт будет как можно быстрее потушен.

Владимир Жарихин, заместитель директора Института стран СНГ:

— А представьте себе: подъезжаете вы к заправке, а вместо ценника в 50 рублей за литр там вас встречает табличка, где написано 120! Я вообще не исключаю, что в данном случае была некая провокация со стороны тех, кто решил порешать политические вопросы. Вариантов много, например американцы кого-то купили. Тот сделал вид, что дурак, и увеличил цены в 2 с лишним раза. Но могут быть и другие варианты. На мой взгляд, речь идет о решении внутренних проблем. Обратите внимание, как быстро действующий президент ввел чрезвычайное положение. Конфликт при этом гасят достаточно жестко. Несмотря на внешний вид «рафинированного интеллигента», он (Касым-Жомарт Токаев. — Прим. ред.) решения принимает быстро и жестко.

Если серьезно, я не думаю, что протест как-то может распространиться (в России). Это в большей степени искусственный конфликт. У нас цены на топливо повышают постепенно, а в Казахстане, есть ощущение, это сделали демонстративно, словно по просьбе.

Александр Керимов, профессор Уральского федерального университета, политолог:

— Происходящее в Казахстане, очевидно, стало для нас неожиданностью. Ментально, культурно, политически и экономически момент весьма неприятен — с учетом того, что в республике, по разным оценкам, от 18 до 25 процентов русскоязычного населения.

Складывается ощущение, что ни общество, ни правительство не были готовы к такому сценарию развития событий. Заметно, что митингующие действуют спонтанно, а в основе их действий лежит реакция на экономические проблемы. Мы не видим единого координационного центра протестного движения, и я не думаю, что есть какие-то тайные пружины и силы, которые пытаются вмешиваться в ситуацию извне.

При этом власть отреагировала достаточно быстро: президент Токаев отправил в отставку кабинет министров и выступил с инициативой госрегулирования цен на газ, бензин, дизельное топливо и социально значимые продукты, предложил установить мораторий на повышение стоимости коммунальных услуг, дал поручение генпрокурору начать расследование на предмет ценового сговора.

Стоит отметить, что всё это происходит на фоне незавершенного процесса транзита власти и весьма значительной разницы в доходах между столицей и периферией: если в Нур-Султане и Алма-Ате уровень жизни неплохой, то на окраинах любое повышение цен воспринимается населением болезненно.

Политолог Алексей Ширинкин:

— Итак, отставка правительства. Далее следует ожидать раскола контрэлит: региональным кликам дадут какие-то преференции в стиле «берите суверенитета, сколько сможете»; какая-то общая символическая либерализация режима; какие-то шаги социального, эгалитаристского характера.

Спрашивают, возможен ли сценарий оказания Россией помощи правительству Казахстана в деле силового подавления протестов? Я полагаю, что возможен, но не очень вероятен.

Во-первых, Россия после этого гарантированно получит новый пакет санкций, тяжесть которых будет варьироваться в зависимости от масштабов вмешательства — от сценариев «Афганистан-1980» или «Корпус Паскевича — 1848» до точечного использования «инструкторов» и «отпускников». Ну, что санкции? — режим их не боится, конечно, но в свете тревожных экономических трендов вроде как и не ищет особо.

Во-вторых, что важнее, после такого развития событий высока вероятность стремительного падения легитимности режима Назарбаева в глазах казахского населения, большинство которого пока занимает лояльную или нейтральную позиции в текущих протестах. Введение иностранных войск (по факту) превратит «казахстанское Политбюро» в коллективного Лукашенко, что не нужно ни Кремлю, ни самой коалиции Назарбаева, чья власть в таких условиях превратится в тыкву.

Наконец, в-третьих, ситуация имеет очевидные пути нормализации, которыми, скорее всего, режим Назарбаева и воспользуется, не доводя до белорусской аномии.

Политолог Андрей Лавров:

— Негативные последствия дестабилизации политической обстановки в Казахстане:

1. Увеличение наркотрафика минимум на порядок.

2. Массовые погромы, как это было в начале 90-х, и массовое бегство русскоязычного населения.

3. Активизация пропаганды исламского фундаментализма на территории Российской Федерации. Урал, в силу близости, в особой опасности.

Да и Башкирия с Татарстаном всегда рассматривались ими как часть их мира.

4. Как следствие, угроза терроризма.

5. Рушится вся политическая архитектура постсоветской Средней Азии. Все эти клептократические режимы Таджикистана и прочих не способны противопоставить что-либо пропаганде фундаменталистов. Да и население их ненавидит по полной.

Дальше вплоть до полномасштабной цивилизационной войны Востока и Запада.

Вице-президент Национального автомобильного союза Антон Шапарин:

—Хочется напомнить, что в России тот самый газ, подорожание которого стало триггером протестов в Казахстане, с 1 января подорожает на 2,5 рубля за литр — это плюс 10–12 процентов. Причина — введение обратного акциза на СУГ (сжиженные углеводородные газы. — Прим. ред.) в размере 4,5 тысячи рублей за тонну. Механизм такой. Для ряда переработчиков эти 4,5 тысячи рублей за тонну из бюджета будут возвращать. Но не для всех. А собирать — со всех, в том числе и с бытовых потребителей. На использование СУГ в России переоборудовано точно больше двух миллионов автомобилей.

Кто и зачем переводил авто на пропан? Прежде всего небогатые люди. Те, кому ездить точно нужно, а бензин — уже дорого. В меньшей степени — таксисты, для них часто было сложно пройти процедуру регистрации переоборудования. Думаю, эти два миллиона человек вместе с членами их семей с большим интересом смотрят сейчас новости из Казахстана — и на ценники на пропан.

Мои наблюдения это вполне подтверждают. Ровно год назад я проехал полторы тысячи километров по южным регионам России на очень прожорливой машине. Это была большая обзорная экскурсия по заправкам. И на бензиновых заправках были единичные авто, а к пропановой колонке — неизменная очередь. Уже в Центральной России пропановых заправок становится всё меньше, спрос на бензин растет.

С 1 января цена за литр сжиженного газа в Казахстане возросла до 120 тенге (0,27 $). После этого люди вышли на митинги, переросшие в драки. Протестующие требуют снизить цену до 50–60 тенге (0,11–0,13 $).