Жительница Курской области: «Не считаю себя предателем, я эвакуируюсь, чтобы спасти детей»

Когда украинская армия вторглась в приграничные районы Курской области, многие жители приняли решение бросить всё нажитое и умчаться от накаленной обстановки куда подальше. «Фонтанка» встретилась с беженкой из Рыльска Натальей, которая вместе с семьей перебралась в Петербург.

Еще совсем недавно Наталья с мужем мечтали построить новый дом и вырастить в нем сыновей. Казалось, что времени впереди — вагон: старшему 11, младшему — 5. Когда ВСУ ударили по Курской области и в приграничных районах начались бои, они просто закрыли свой домик в Рыльске, в обустройство которого последние три года вкладывали все свободные средства, прыгнули в старенькую «Ладу» и в чем были помчались в поисках убежища. В конечном итоге семья оказалась в Петербурге: без средств к существованию, теплых вещей и официальной работы. Мужу-строителю повезло — он уже нашел себе приработок, где обещают неплохо платить. Наталье же пока не до того — она борется с системой и пытается пристроить мальчиков в детский сад и школу. Увы, пока безуспешно — нужные для этого документы, кроме паспортов и свидетельств о рождении, забрать они не успели.

Рыльск — это небольшой городок в Курской области с населением в 14 тысяч человек в 40 километрах от границы с Украиной. С Курском город разделяют 124 километра, до практически захваченной Суджи — всего 60. Однако перебираться в большой город Ковальские (Наталья очень просила изменить фамилию в публикации: работала в специфической госструктуре и еще не уволена) и не помышляли.

— Нам было уютно в Рыльске. Городок хоть и маленький и зарплаты небольшие — у меня 15 тысяч, у мужа иногда доходила до 70 — но там было хорошо: тихо, всюду можно дойти пешочком. Если так вот не начали бы там стрелять прямо над головой, мы даже бы не думали. А потом поняли — сделаем всё возможное, чтобы дети были в безопасности, — признаётся Наталья.

Решение бежать из Рыльска без оглядки начало формироваться 7 августа. В тот день сирена срабатывала 12 раз, но в организации, где трудилась Наталья, и глазом не повели.

— Сказали: «Сидите работайте». А мы же слышим — где-то хлопки. Мы понимали, что рядом что-то сбивается, и если не в наш город прилетает, то где-то рядом, целенаправленно бьют где-то вблизи нас, — делится рыльчанка.

Каждый раз после срабатывания оповещения Наталья обрывала телефон, названивая домой 11-летнему сыну.

— Я всё твердила: «Ты отошел от окон? Ты сидишь около двери?» Он не мог ни читать, ни писать, потому что постоянно в темном коридоре сидел. В подвал, естественно, он не успевал спускаться. Да у нас он и жиденький был, не особо оборудован. И у младшего в детсаду все группы практически два дня просидели в коридоре, где глухие стены, а снаружи здание было обложено мешками с песком, — рассказывает она.

На следующий день начальство на работе Натальи предупредило: собрать пакетики детям, себе, чтобы всё было наготове к возможной эвакуации. Вдали всё так же грохотало. Масла в огонь подливали и слухи о захвате Суджи. Дожидаться коллективного вывоза она не стала: позвонила мужу и сказала, что пора уезжать.

— Я забрала ребенка из сада, и мы сразу начали собираться. Брали только всё самое необходимое: документы, какие-то батники, ботинки, две подушки. Думали, поживем неделю у сестры в Курске, пока всё не закончится, — делится Наталья.

Но и в Курске Ковальские не чувствовали себя в безопасности. В ночь на 10 августа, говорит она, все подскакивали из-за сбитых беспилотников и ракет.

— В тот же день в Курске мы видели, какие разрушения нанесла кассета, которая осталась от сбитой ракеты: столб согнулся пополам, четыре этажа дома сгорело. Это просто какая-то рулетка. То есть летит, люди с девятого этажа видят, что летит, и сбивают, кто-то снимает, кто-то на балконе стоит… Накануне сотрудница написала, что прилетело в родительский дом, убило собаку, — вспоминает она.

На семейном совете решили, что надо уезжать дальше. Но вот куда? Родители Натальи и два брата живут в Курчатове, где обстановка далека от благостной, близкие мужа — те и вовсе до сих пор под Одессой. Решили двигаться в Петербург, куда несколько лет назад перебрались две родные сестры женщины. На последние деньги подлатали у машины амортизаторы, в ночь погрузились и через 15 часов дороги оказались в городе на Неве.

Путаться под ногами у сестер Ковальские не хотели и сняли в Выборгском районе однушку. Деньги на жилье и еду пришлось занимать у родных — отдать обещали через месяц, с первой зарплаты супруга, которому посчастливилось устроиться на подряд в строительную организацию отделочником.

А вот с мечтами о новом доме, полагает Наталья, придется надолго распрощаться. Продать купленный на маткапитал домик в Рыльске невозможно — кому он там нужен, в 40 километрах от ленточки? Да и к тому же одобрить такую сделку должны органы опеки Рыльска (сотрудники которой, скорее всего, тоже разбежались кто куда), и то лишь после того, как родители докажут, что приобрели другое жилье и условия жизни детей не стали хуже. Крыть в этой ситуации Ковальским совершенно нечем.

— Дом наш в Рыльске старый, ему лет сто, наверное. Мы три года его восстанавливали, все свободные деньги вкладывали в ремонт — заменили стены, полы, установили санузел, купили мебель. Муж провел отопление, но не успел подключить, и пока там только дровяная печь. Хотели рядом построить новый, даже участок подготовили. А так мы его закрыли просто и уехали. Потом будем думать, что с ним делать. Если он нас дождется, — сокрушается Наталья.

Еще одна проблема, с которой столкнулись Ковальские, — устройство сыновей в детсад и школу. Места, говорит Наталья, им обещали, но для оформления нужно предоставить полный пакет документов на детей — личное дело, медицинскую карту.

— А их у меня нет… Я, конечно, запрос в школу сделала, но это всё может затянуться: директор тоже уехал из Рыльска, и бывает там наездами. Обещал заехать в ближайшую среду. Наверное, попрошу родителей забрать. Если всё будет спокойно, потихонечку поедут, — переживает она.

А вот с поиском работы для себя Наталья в полной прострации. По образованию она педагог, но не проработала в профессии ни дня: в 2013 году окончание института под Одессой, откуда она родом, совпало с внедрением политики украинизации населения. Бросив всё нажитое, ее родители перевезли семью в Курскую область. «С бумагами я бы с удовольствием занималась, но кому здесь это нужно», — вздыхает она.

— У нас была конкретная мечта: заработать на материалы, чтобы построить сыновьям дом и переселить их из древнего домика в нормальные условия, — делится Наталья. — Я абсолютно не считаю себя предателем, что уехала, я эвакуируюсь, чтобы спасти детей. Сейчас я счастлива, что они перестали подпрыгивать, когда хлопают двери, успокоились и стали спать нормально. В тот день, когда нам сказали «Сидите работайте», я поняла, что за нас никто не подумает, пока мы не подумаем о себе сами. Мы же с руками, не пропадем.