До последнего не верили даже силовики: как в Уфе в 80-х двое солдат захватили Ту-134

Ранним утром 20 сентября 1986 года в Уфе садится самолет из Киева на дозаправку. Рейс 36075 уже был готов дальше отправиться в Нижневартовск, но внезапно по трапу поднялись двое вооруженных дезертиров, которых не заметила полиция. Их цель — оказаться за границей. Сколько живых заложников у них останется, им при этом неважно.

Почему солдаты решились на отчаянный шаг, как две стюардессы спасли всех заложников и почему террористы в итоге решили покончить жизнь самоубийством, рассказали в передаче «Следствие вели…» с Леонидом Каневским под названием «Экипаж».

20 сентября 1986 года. Таксист подъехал к голосующему солдату с оружием и вещмешками. Из укрытия вышли еще двое, и шофер Николай Башкирцев заметил у своего виска дуло пулемета. Трое вооруженных парней приказали везти их в аэропорт.

Уже на окраине Уфы один из солдат спохватился: скоро будет пост ГАИ, ночью останавливают всех. Водитель по команде захватчиков дал по тормозам.

Скоро им навстречу поехал уазик милиции. Старший сержант Ахтямов и младший сержант Галеев не были операми или группой задержания. В ту ночь вневедомственная охрана объезжала объекты. По рации они уже слышали, что из воинской части сбежали дезертиры, но не ожидали, что встретят их чуть дальше по дороге. Милицейская машина стала решетом. Ахтямов умер на месте, Галеев успел вывалиться из машины, но погиб спустя пару мгновений.

— В те времена машины, которые ездили в ночное время, досматривались. Террористы поняли, что их не пропустят без досмотра, и решили захватить милицейский УАЗ, поскольку посчитали, что эту-то машину досматривать не станут, и стали выжидать, — вспоминал Анатолий Коцага, сотрудник отдела КГБ. — В этот момент к ним как раз и подъехали те самые милиционеры. Они случайно попались. Ехали по служебным делам, выполняли другие задачи.

До аэропорта солдаты доехали втроем с таксистом. У третьего солдата после расстрела сдали нервы, он не выдержал и убежал.

В полвторого ночи машина остановилась у ограды взлетно-посадочной полосы. Башкирцев понял, что сейчас его расстреляют. Но внезапно один из солдат спросил, есть ли у того дети. Узнав, что у шофера есть сын и дочь, отпустил к ним.

— Надо отдать ему должное. Он развернулся и на всех парах долетел до КПП милиции, — вспоминал оперуполномоченный транспортного отдела КГБ БАССР Олег Волик. — Залетел, заскочил, говорил, что там преступники. Не поверили.

При этом, как говорил Коцага, он тоже до последнего не верил в серьезность происходящего, ведь в тот день должны были пройти учения по захвату самолета.

Тут же пришло сообщение о резне в черте города. О ЧП тут же доложили в аэропорт, где создали штаб, около входов поставили наряды милиции. Но тогда всё было проще: ни камер наблюдения, ни «пищалок» на входе. Около посадочной полосы была ограда, но из-под нее уходила канава для прокладки проводки. Именно через нее солдаты и попали на территорию аэропорта.

В те минуты к взлету готовился Ту-134, следовавший маршрутом Киев — Уфа — Нижневартовск. Старший агент по обслуживанию пассажиров Людмила Сафронова подписала бумаги у командира экипажа и уже хотела покинуть самолет, как вдруг заметила в проеме трапа мужчину с автоматом.

— Я экипаж толкаю туда, в кабину. Говорю: «Это захват!» А они смеются: «Какой захват у нас?» — вспоминала Людмила Сафронова.

Забежавший в салон солдат направил пулемет на стюардессу Сусанну Жабинец. Второй дезертир целился в пассажиров.

— Когда увидела пулемет и такие бешеные, горящие у мальчишек глаза, естественно, я поняла уже, что это не шутка, — рассказывала бортпроводница Елена Жуковская.

А Сусанна даже посмеялась над солдатами, думая, что это учения:

— Потом один меня взял за шкирку и поднял. Вот когда мои ножки начали болтаться, подумала: «Наверное, не учения».

Один из солдат дергал ручку двери в кабину пилотов. Тогда двери были бронированные, но слой защиты был тонким, выдерживал только пальбу из пистолета. Но никто из дезертиров стрелять по двери даже не пытался — это спасло пилотам жизнь.

В аэропорту создали оперштаб под командованием председателя башкирского КГБ Мищенко. Вести переговоры пока пытались члены экипажа. Второй пилот Вячеслав Луценко рассказывал, что террористы сразу же попросили сдать оружие и отвели на это всего три минуты.

Через стюардессу передали один пистолет без патронов, соврали солдатам, что поступил приказ из аэропорта выкинуть магазин из окна. Дезертиры приказали выходить на взлет в любую недружественную СССР страну, держа под дулом стюардессу Сусанну.

В этот момент не выдержал один из нефтяников-вахтовиков, летевших в Нижневартовск, полез на захватчиков с кулаками и получил смертельную пулю. Солдаты для предупреждения дали очередь по салону самолета. Несколько человек получили ранения. В 5–10 сантиметрах пули, пробившие дверь в кабину пилота, прошли от Вячеслава Луценко. Труп пассажира солдаты потребовали вытащить на трап.

— Внимание похитителям. Сейчас вызываю буксир и начинаем готовиться к полету. Вы должны исключить насилие, не надо ни в кого стрелять, — пилоты разговаривали с захватчиками по громкой связи.

К тому времени КГБ уже выяснил, что солдаты сбежали из близлежащей части внутренних войск. Ими были 20-летний младший сержант Николай Мацнев, 19-летние рядовые Сергей Ягмурджи и Александр Коновал, который сбежал от остальных после расстрела милиционеров.

На допросе их сослуживцы рассказали, что недавно Коновал приходил в Подымалово на пост и умолял застрелить его. После этих слов деревню блокировали, а Коновал как раз скрывался в Подымалово. Увидев патруль, солдат всадил штык себе в грудь.

Тем временем на борту Ту-134 от ранения в живот истекал кровью один из 76 заложников.

— Они не соглашались долгое время его выпустить. Говорила: «Может быть, его спасут, хватит с вас одной смерти», — вспоминала Елена Жуковская. — Я им кричу: «Я не убегу, я сейчас вернусь, он не может идти».

Бортпроводница оставила раненого возле трапа. Позже мужчина умер в машине скорой.

— Открывайте! Если вы не откроете, мы будем в пассажиров стрелять по одному, — вспоминала Сафронова требования солдат открыть кабину пилотов.

Чтобы максимально оттянуть время, вылет постоянно откладывали «из-за технических причин».

— Внимание похитителям! Из-за выстрелов нарушена герметичность салона. На высоте мы все просто задохнемся. А если лететь низко, расход топлива будет слишком высоким. До границы не дотянуть, — гласит архивная запись разговоров пилотов с террористами по громкой связи.

Пилоты сказали солдатам, что нужно пригласить инженера, иначе якобы никак не взлететь. В форме техника к самолету пошли Анатолий Коцага и авиатехник Геннадий Сафронов, чья жена Людмила была дежурной и находилась в кабине пилотов.

— Я залез, походил по фюзеляжу и нашел два прострела, — рассказал Сафронов. — Ну как там успокоишь? Да, говорю, всё в порядке, не волнуйся. Ну два-три слова, рукой помахать. Всё.

Солдаты заметили, что техник подает знаки в кабину пилотов.

— И вот они: «Что за шум? Сейчас будем стрелять!» Кричали. Для меня это было всё. Я здесь, и он здесь. Еще подумала, пристрелят, как птичку, и останется ребенок сиротой. Это было самое страшное, — говорила Сафронова.

А Коцага в это время искал пути спасения под дулом пулемета:

— Я подошел к Мацневу и говорю: «Очень плохо это, ребята, всё, надолго ремонт». А он ведь даже не спрашивал: «Что такое плохо?» Я понял, что он в авиации не разбирается. Я опять говорю, мол, дырки надо заштопать, это же работа длительная.

«Тушка» без пассажиров может пролететь почти три тысячи километров, а с людьми — в 1,5 раза меньше. Этим фактом и воспользовался КГБ в переговорах. Террористы согласились выпустить часть заложников. Ответственность за выбор тех, кто покинет борт, переложили на Жуковскую.

В это время спецрейсом в Уфу прибыла секретная в те времена группа «Альфа». Высвобождение заложников осложнялось из-за того, что солдаты во время службы в армии учились проникать на борт в случае захвата.

Пока солдаты ели отнятые у заложников колбасу, «Киевский» торт и пиво, в соседнем самолете размещались наблюдатели, снайперы занимали позиции, а группа «А» обстукивала колеса под видом технических работ. Мацнев и Ягмурджи заблокировали все люки и заклеили глазок двери в кабину пилота. «Альфа» пыталась понять, как действовать.

Отрабатывалось несколько версий спасения. Сложнее всего было принять решение о применении огня: был риск задеть заложников.

Сам Мацнев родился и вырос в Архангельске. Всё детство грезил о море, но учеба в училище с его мечтами не совпала, и он стал убегать от суровой реальности с помощью наркотиков. Документы Мацнев забрал, надеявшись доучиться после армии. Но и на службе ему пришлось тяжело.

По показаниям выжившего Коновала, Мацнев и Ягмурджи часто попадали в наряд на кухню. Вместе с тремя другими солдатами они курили там анашу, Мацнев при этом употреблял не первый год. Во время одной из задушевных бесед Мацнев поделился своим планом о захвате самолета. Поводом для разговоров о бегстве стал страх попасть в колонию: начальству стало известно, что они охраняют зэков, у которых покупают наркотики.

Борт солдаты хотели угнать в недружественную СССР страну, за заложников получить выкуп, а самолет продать. Как писали газеты, солдаты планировали улететь в Пакистан или Африку, чтобы примкнуть к наемникам, но в целом лишь бы куда, главное — улететь.

Остальные солдаты с планом Мацнева согласились. Оружие и БТР они хотели достать на складе в Подымалово, расстреляв перед этим караул. Из шестерых двое отказались от плана перед днем «икс». Рядовой Федоткин на складе в Подымалово товарищей не дождался: пулеметы троица достала в оружейной, побоявшись ехать в деревню из-за патрулей.

После нескольких часов «починки» борта захватчики поняли, что никуда сегодня не полетят: их план провалился. Они попросили дать им покончить с собой.

Солдаты уснули. Жуковская осторожно забрала у Ягмурджи пулемет и передала пилотам. В это время «Альфа» пробралась в самолет через кабину пилота. Проснувшемуся Мацневу, метавшемуся по салону, стюардесса кричала, что он обещал выпустить людей. Мацнев махнул рукой, давая согласие. Вместе с заложниками вышли и бортпроводницы.

Тут же начался штурм. Мацнев вскинул оружие, но не успел нажать на курок: его убили из пулемета, который он сам же стащил в оружейке. Следующая пуля предназначалась Ягмурджи, ему раздробило ногу.

Стюардесс наградили орденами Красного Знамени. Оказалось, что Жуковская была беременна. Геннадия Сафронова наградили «Знаком Почета», а Людмилу — медалью «За трудовую доблесть». СМИ писали, что награждение проходило в закрытом зале, потому что следствие еще шло, а дело огласке не предавали.

Коновалу дали 10 лет колонии строгого режима. Остальные участники «клуба по интересам» получили от 2 до 6 лет заключения. Ягмурджи ампутировали ногу и отдали под трибунал. Он жалел лишь о том, что не смог довести дело до конца. Террориста расстреляли 1 июня 1988-го.